Для начала небольшая предыстория.
27 марта СКА Басты приехал к таганрогскому «Форте» лидером Группы 1 ФНЛ-2. Опережали конкурентов за выход в ФНЛ – песчанокопскую «Чайку» и махачкалинское «Динамо» на четыре и шесть очков соответственно. «Форте» отставал от армейцев на семь, но, как и «Динамо», имел матч в запасе и в случае победы мог тоже претендовать на первое место.
Уже на 2-й минуте СКА вышел вперед, пропустил перед перерывом, а потом забил 3 – 4:1. Это второе поражение «Форте» в сезоне, первое также было от СКА (5:2).
«К сожалению, индивидуальные оплошности, даже, можно сказать, ляпы, привели к такому счету. Наиграли ли мы такой счет? Я думаю, совсем нет. Можем ли мы играть лучше? Безусловно. Произошло то, что произошло. Никогда не ищем виноватых», – отметил после игры главный тренер «Форте» Андрей Гордеев, который работает в клубе с декабря 2020-го.
На следующий день в официальной группе «Форте» в VK появилась запись: «Уважаемые болельщики, руководство футбольного клуба «Форте» приняло решение о немедленном прекращении сотрудничества с центральным защитником Артуром Ахмеджановым.
Просим отнестись с пониманием к данной новости, никаких дополнительных комментариев от главного тренера или от руководства клуба не последует».
Вскоре телеграм-канал «АЛЕТЕЙЯ МЕДИА» (ранее назывался «Честность – не порок») добавил деталей: «Пригрозили расследованием и наличием железобетонной информации о сдаче Ахмеджановым игры, а под конец оказали на него давление с целью досрочного расторжения трудового договора вне регистрационного периода».
Кратко, кто такой Ахмеджанов. Воспитанник «Черноморца», большую часть карьеры провел в родной команде, дважды отлучаясь в полугодичные аренды в майкопскую «Дружбу» и дубль «Кубани». В начале сезона-18/19 выпал из состава и вернулся в него только в трех заключительных турах, сразу после скандального матча с «Чайкой» – на ту самую игру в Песчанокопском защитник не ездил. Летом 2020-го стал одним из первых новичков нового частного клуба «Форте» и за это время провел 49 матчей.
Sports.ru связался с Артуром Ахмеджановым и выяснил, что случилось.
– В понедельник начальник команды прислал мне смску, что в шесть часов вечера я должен быть на базе. Приехал, меня встретили спортивный директор [Константин Иванов] и директор по безопасности [Евгений Ширшов].
Завели в кабинет, где я один на один общался с безопасником. Он сказал, что в клуб поступила информация, что я сдал матч. Я как это услышал – у меня вот такие шары. Сразу дал ему телефон, говорю: «Проверяйте, что угодно: звонки, переписки. Если нужно – готов пройти полиграф. Я никогда в жизни этим не занимался. Я чист». Он перевел разговор на другую ему, ответил что-то типа: «Это уже не нужно».
Сказал мне: «У тебя есть два варианта: подписать бумаги о расторжении по обоюдному согласию – и мы выплатим три зарплаты. Или мы начинаем расследование, которое неизвестно, сколько будет идти: полгода, может год. На это время мы отстраним тебя от игр и тренировок. Даже если окажется, что ты не виновен, то эта история будет на слуху, и тебя потом никуда не возьмут. А так мы тихо-мирно расторгнем – и спокойно продолжишь играть».
Я спросил: «Можно я схожу к главному тренеру? Мне нужно ему в глаза сказать, что я не виновен, что я чист перед собой и перед ним». В ответ услышал: «Из этого кабинета ты выйдешь только с принятым решением».
Потом мне разрешили позвонить Львовичу [Андрею Гордееву]: «Такая ситуация. Даже не знаю, какие слова подобрать…». Он говорит: «Я уже общался с президентом, с генеральным директором, я в курсе твоей ситуации». Потом добавил: «Я тебе верю на двести процентов».
– На меня не орали, но общались как с мальчиком.
В конце разговора, когда я подписал все бумаги, директор по безопасности жмет мне руку и говорит: «Я тебе на сто процентов верю. Запиши мой номер, если потом возникнут вопросы, я тебе помогу». С этих слов я вообще был в шоке!
Подписывая бумаги, я не отдавал отчет в том, что делаю. Утром перечитал – офигел! Вместо трех зарплат компенсация составила 1847 рублей. Более того, даже за март я ничего не получил. Меня просто запугали, и я на эмоциях подписал то, что мне дали. Сейчас понимаю, что сделал глупость, потому что там сказано, что я не имею претензий к клубу.
– Я вышел из кабинета и пошел в тренерскую. Я близко общался с тренером по вратарям [Станиславом Меланченко]. Подошел к нему, начал рыдать и сказал: «Сергеич, я вам в глаза говорю, что никогда такими темами не занимался! Хочу вам лично сказать, что перед тренерами, пацанами и собой я чист. Для меня это самое главное».
Потом общался с пацанами, которые были на базе. Мне все верят. Все в ахере. Не знаю, что сейчас будет происходить в команде.
– Я при пацанах звонил генеральному, говорил, что готов пройти полиграф. Он ответил в том же духе, что и безопасник. Мол, они и так знают, что я виноват, и решение уже принято.
– Не хочу никого обвинять, потому что пока не разобрался в ситуации.
– Мне за это тоже предъявляли: «По инстату ты лидер команды, а что с тобой было две последние игры?». А то, что я с «Туапсе» из пустых ворот вытаскиваю – ничего не говорят. И здесь о забитом мяче тоже ничего не говорят.
– Из-за индивидуальных ошибок. Не снимаю с себя ответственности, но это футбол: пропущенные голы состоят из цепочки ошибок, а не из-за действий одного человека.
Таймкоды: 25:07 и 1:36:17
– Первый гол. Аут СКА – срезка от нашего игрока, которая ловит меня на противоходе. Я спотыкаюсь, меня опережает игрок, простреливает, мяч пролетает между ног нашему защитнику, и игрок соперника замыкает. Согласен, моя ошибка была роковой. 50% вины – на мне.
Второй гол – на 80-90% мой. Я вел игрока, потом либо он убрал меня, либо мне в пятку попало – я так и не понял. В итоге я оказался у него за спиной, а он забил.
Третий гол: игрок из-за штрафной пробил в девятку с нерабочей ноги. Перед этим я сделал один лишний шаг влево, потому что мне показалось, что сзади нападающий, поэтому перекрывал зону. Здесь я виноват на 40%.
В четвертом голе участвовали человек 5. Если на всех поровну разбить, то, получается, 20% мои.
– Двойные, как и на любую игру с лидером.
– Сначала была тишина, потом зашел президент и сказал что-то в духе: «Двигаемся дальше». Точно не помню. Я закрылся футболкой и не знал, куда себя деть. Было очень стыдно перед всей командой за свою игру в этом матче. После игры я хотел закончить с футболом.
– В том матче я играл справа. Центральный защитник [Руслан Джамалутдинов] сначала сфолил в нашей штрафной (пенальти и желтая), а потом получил вторую желтую – все к тридцатой минуте. После игры начали подозревать всех защитников в сливе игры.В оставшихся до зимнего перерыва матчах Руслана не включали в заявку, а потом с ним расторгли соглашение. Я тогда же продлил контракт, а минувшей зимой продлил еще на один год – до лета 2023-го.
– В прошлый вторник было общекомандное собрание, на котором присутствовали спортивный и генеральный директор [Олег Острецов]. Пацаны спросили, в чем меня обвиняют. Им ответили: «Вы видели его инстат в последних двух играх: с «Туапсе» и СКА?». До этого у меня он был за 200, а в последних двух матчах он ниже, чем у других защитников. Из-за этого меня обвиняют в сдаче. Плюс еще после истории с «Ессентуками» якобы я был у них в списках подозреваемых, и за мной было пристальное внимание.
По итогу пацаны ничего не добились. Потом приехал президент [Александр Денисов], но с ним общался только тренерский штаб.
Вчера (разговор состоялся в прошлую среду – Sports.ru) меня даже не пустили на базу. Сказали, что это распоряжение руководства. Я со всеми попрощался и уехал.
– Сейчас только приехал домой, в Новороссийск. Пока эмоции преобладают над разумом. Я первый раз в жизни сталкиваюсь с такой ситуацией и нахожусь в растерянности. Не знаю, что делать дальше.
У меня сейчас 20 тысяч на кармане, а мне еще за ипотеку платить, поэтому буду таксовать.
Самое забавное, что я был любимчиком у руководства, тренерского штаба, болельщиков. Планировал закончить карьеру в «Форте», хотя мне только 26. А в итоге на меня просто свесили всех собак.
Хотел пройти полиграф чисто для себя, потому что мне не предоставили такую возможность. Потом записать обращение к болельщикам и приложить показание полиграфа в качестве доказательства. Но для этого инициатива должна исходить от клуба, а они не хотят этим заниматься.
Пресс-служба «Форте» и главный тренер команды Андрей Гордеев от комментариев отказались. Офицер по профилактике и борьбе с договорными матчами РФС Дмитрий Булыкин также ответил Sports.ru, что не может давать комментарии по таким вопросам.
В службе коммуникаций РФС ответили на запрос Sports.ru так: «Российский футбольный союз получил сигнальную информацию об инциденте из СМИ. Департамент защиты игры начал проверку и в настоящий момент изучает имеющиеся данные и запрашивает дополнительные сведения».
Получается, «Форте» не подавал никаких сигналов ни в лигу, ни в РФС, не просил помощи в расследовании.
Несколько юридических нюансов.
• При подозрениях в договорном матче клуб не может разорвать контракт в одностороннем порядке.
«Специальных пунктов об увольнении игрока за подозрение в сдаче матча в контрактах не существует, – рассказывает Sports.ru спортивный юрист Антон Смирнов. – Если клуб что-то подозревает, он должен инициировать проверку, обратиться в Департамент защиты игры РФС, чтобы тот провел проверку, доказать факт сдачи игры и добиться применения санкций к игроку юрисдикционными органами РФС.
Также он может обратиться в правоохранительные органы, написав заявление. Есть статья 184 УК РФ, и уже существуют прецеденты по ней».
«По своей воле и без подтверждения вины выгнать футболиста крайне проблематично, – подтверждает старший юрист SILA International Lawyers Илья Чичеров. – Если честно, не встречал, чтобы клуб ссылался на какой-то пункт в контракте при подозрениях в договорном матче. Как правило, если КДК РФС признает футболиста виновным в сдаче матча, футболист получает длительную дисквалификацию. Согласно ст. 348.11 ТК РФ дисквалификация на срок шесть и более месяцев является основанием для расторжения трудового договора со спортсменом.
У Ахмеджанова ситуация другая – по тем или иным причинам он подписал соглашение о расторжении трудового договора, то есть сам согласился на такое расторжение. Клубу не пришлось искать каких-то хитрых юридических объяснений увольнения».
• Ахмеджанов допустил ошибку – добровольно подписал договор о расторжении.
«Чтобы защитить себя, в подобной ситуации нельзя подписывать соглашение о расторжении, как это сделал Ахмеджанов, – говорит Смирнов. – Он же его подписал под психологическим давлением, как он сам сказал. А сейчас машет кулаками после драки. В 26 лет немного странная позиция. Выглядит это так: клуб решил избавиться от неугодного игрока, игрок добровольно подписал соглашение о расторжении. Заметьте, клуб никаких официальных заявлений не делал и игрока публично ни в чем не обвинял. При этом игрок взял и подписал соглашение о расторжении. Никто не заставлял его это делать».
• Шансов на юридическую победу у игрока немного.
Мы спросили у юристов, может ли Ахмеджанов сейчас чего-то добиться.
«Думаю, что нет, – ответил Смирнов. – Я игрока понимаю, мне его жаль. Но он виноват сам, что подписал соглашение о расторжении».
Чичеров согласен, что дело почти безнадежное.
«Если он считает, что клуб его обманул и вынудил под давлением подписать соглашение о расторжении на невыгодных условиях, Ахмеджанов может попробовать обратиться в Палату по разрешению споров РФС, где требовать признания незаконным расторжение трудового договора и взыскания компенсации с клуба за расторжение.
В этом случае он будет обязан доказать факт принуждения к подписанию соглашения о расторжении со стороны клуба. Честно говоря, это очень проблематично в его ситуации, но теоретическая возможность есть».
Автор Sports.ru Вадим Лукомский посмотрел все четыре гола СКА.
«Третий и четвертый мячи предлагаю сразу отбросить. Во-первых, там нет ничего запредельного в исполнении Ахмеджанова. Точно ничего не заподозрил бы, если бы без предыстории показали эти мячи. Абсолютно нормальные, учитывая уровень. Во-вторых, команда уже проигрывала к тому моменту. Даже если исходим из предположения, что сдавал, наверное, на этом этапе уже можно было играть нормально: задача выполняется, зачем усугублять подозрения?
Первые два пропущенных уже интереснее. Давайте пройдемся по ним подробнее.
В первом случае ошибка явная и техническая (а не тактическая).
То есть тут просто оцениваем по шкале «верю/не верю» – какой-то более глубокой трактовки дать не получится. Мог ли действительно поскользнутся?
Мог. Мог ли поскользнуться умышленно? Тоже мог. Логично ли выкинуть что-то подобное, если правда сдаешь? Вполне. Зная историю вокруг матча, очень соблазнительно считать, что специально поскользнулся, но не факт, что эпизод вызвал бы подозрения без этого контекста. Такое случается и в честных матчах.
Во втором голе меня больше смутили действия его партнера по защите (№5, Владислав Крючков).
Он максимально вяло выдвигался из линии защиты. Оказался в полупозиции: и помехой для игрока с мячом не был (не оказал давления), и разбил линию защиты своей команды (открыл зону, куда пошел пас).
Любое его альтернативное действие – остаться в линии, либо выдергиваться для давления, но не трусцой, а в быстром ритме – помогло бы команде предотвратить угрозу.
В общем, очень глупое решение и ужасно вялое исполнение. Ошибка №3 тут мне кажется менее вопиющей и вполне честной. Да, его развернули перед ударом, но такое случается, когда в такой зоне ЦЗ оставляют 1-в-1 с более мобильным игроком. Если бы у него была задача умышленно проиграть эпизод, мог бы просто не бежать за нападающим, а потом предъявить №5 – мол, пытался передать тебе, в твоей зоне открывание, но не разобрались.
Итого: этих эпизодов мне маловато, чтобы даже себя убедить в сдаче, хотя первый гол правда странный. Слишком серьезные обвинения: вряд ли разбор моментов в принципе может служить реальным доказательством в таких историях (в смысле редко все будет прямо очевидно и без простора для трактовок). Чтобы уйти с уровня домыслов, нужны более серьезные доказательства».